|
| 61 |
|
|
|
Is it thy wil, thy Image should keepe
open
My heauy eielids to the weary night?
Dost thou desire my slumbers should be broken,
While shadowes like to thee do mocke my sight?
Is it thy spirit that thou send'st from thee
So farre from home into my deeds to prye,
To find out shames and idle houres in me,
The skope and tenure of thy Ielousie?
O no, thy loue, though much, is not so great;
It is my loue that keepes mine eie awake,
Mine owne true loue that doth my rest defeat,
To plaie the watch-man euer for thy sake.
For thee watch I, whilst thou dost wake elsewhere,
From me farre of, with others all to neere.
Is it thy will thy image should keep open
My heavy eyelids to the weary night?
Dost thou desire my slumbers should be broken,
While shadows like to thee do mock my sight?
Is it thy spirit that thou send'st from thee
So far from home into my deeds to pry,
To find out shames and idle hours in me,
The scope and tenor of thy jealousy?
O no, thy love, though much, is not so great;
It is my love that keeps mine eye awake,
Mine own true love that doth my rest defeat,
To play the watchman ever for thy sake.
For thee watch I, whilst thou dost wake elsewhere,
From me far off, with others all too near.
|
Твоя ль вина, что милый образ твой
Не позволяет мне сомкнуть ресницы
И, стоя у меня над головой,
Тяжелым векам не дает закрыться?
Твоя ль душа приходит в тишине
Мои дела и помыслы проверить,
Всю ложь и праздность обличить во мне,
Всю жизнь мою, как свой удел, измерить?
О нет, любовь твоя не так сильна,
Чтоб к моему являться изголовью,
Моя, моя любовь не знает сна.
На страже мы стоим с моей любовью.
Я не могу забыться сном, пока
Ты - от меня вдали - к другим близка. |
|
| 46 |
|
|
Mine eye and heart are at a mortal war
How to divide the conquest of thy sight;
Mine eye my heart thy picture's sight would bar,
My heart mine eye the freedom of that right.
My heart doth plead that thou in him dost lie -
A closet never pierced with crystal eyes -
But the defendant doth that plea deny
And says in him thy fair appearance lies.
To 'cide this title is impanneled
A quest of thoughts, all tenants to the heart,
And by their verdict is determined
The clear eye's moiety and the dear heart's part:
As thus; mine eye's due is thy outward part,
And my heart's right thy inward love of heart. |
Мой глаз к сердце - издавна в борьбе:
Они тебя не могут поделить.
Мой глаз твой образ требует себе,
А сердце в сердце хочет утаить.
Клянется сердце верное, что ты
Невидимо для глаз хранишься в нем.
А глаз уверен, что твои черты
Хранит он в чистом зеркале своем.
Чтоб рассудить междоусобный спор,
Собрались мысли за столом суда
И помирить решили ясный взор
И дорогое сердце навсегда.
Они на части разделили клад,
Доверив сердце сердцу, взгляду - взгляд.
Перевод С.Маршака
|
У глаз и сердца непрестанный бой:
Как образ твой им поделить любя.
Ни сердцу глаз не даст владеть тобой,
Ни глазу сердце не отдаст тебя.
Доказывает сердце - ты живешь
В его светлице, и глазам незрим.
А глаз твердит, что это плутни, ложь,
И отражен твой образ только им.
Чтобы конец положен был борьбе,
Суд мыслей вынес четкий приговор:
Возьмет пусть сердце часть одну себе,
Другую часть получит ясный взор.
Твой внешний облик - глаза это часть;
А сердцу - сердца пламенная страсть.
Перевод А.Финкеля
|
| 35 |
|
|
No more be grieved at that which thou hast
done:
Roses have thorns, and silver fountains mud;
Clouds and eclipses stain both moon and sun,
And loathsome canker lives in sweetest bud.
All men make faults, and even I in this,
Authorizing thy trespass with compare,
Myself corrupting, salving thy amiss,
Excusing thy sins more than thy sins are;
For to thy sensual fault I bring in sense -
Thy adverse party is thy advocate -
And 'gainst myself a lawful plea commence:
Such civil war is in my love and hate
That I an accessary needs must be
To that sweet thief which sourly robs from me. |
Ты не грусти, сознав свою вину.
Нет розы без шипов; чистейший ключ
Мутят песчинки; солнце и луну
Скрывает тень затменья или туч.
Мы все грешны, и я не меньше всех
Грешу в любой из этих горьких строк,
Сравненьями оправдывая грех,
Прощая беззаконно твой порок.
Защитником я прихожу на суд,
Чтобы служить враждебной стороне.
Моя любовь и ненависть ведут
Войну междоусобную во мне.
Хоть ты меня ограбил, милый вор,
Но я делю твой грех и приговор.
Перевод С.Маршака
|
Ты не кручинься о своей вине:
У роз шипы, в ручьях кристальных ил,
Грозят затменья солнцу и луне,
И гнусный червь бутоны осквернил.
Грешны все люди, грешен я и сам:
Я оправдал поэзией своей
Твои проступки, и твоим грехам
Нашел отвод, самих грехов сильней.
Я отвращаю от тебя беду
(Защитником твоим стал прокурор),
И привлекаю сам себя к суду.
Меж ненавистью и любовью спор
Кипит во мне. Но я пособник твой,
Любимый вор, обидчик милый мой.
Перевод А.Финкеля
|
| 109 |
|
|
O never say that I was false of heart,
Though absence seemed my flame to qualify;
As easy might I from myself depart
As from my soul which in thy breast doth lie:
That is my home of love; if I have ranged,
Like him that travels I return again,
Just to the time, not with the time exchanged,
So that myself bring water for my stain;
Never believe, though in my nature reigned
All frailties that besiege all kinds of blood,
That it could so preposterously be stained,
To leave for nothing all thy sum of good:
For nothing this wide universe I call,
Save thou, my rose; in it thou art my all. |
Меня неверным другом не зови.
Как мог я изменить иль измениться?
Моя душа, душа моей любви,
В твоей груди, как мой залог, хранится.
Ты - мой приют, дарованный судьбой.
Я уходил и приходил обратно
Таким, как был, и приносил с собой
Живую воду, что смывает пятна.
Пускай грехи мою сжигают кровь,
Но не дошел я до последней грани,
Чтоб из скитаний не вернуться вновь
К тебе, источник всех благодеяний.
Что без тебя просторный этот свет?
Ты в нем одна. Другого счастья нет. |
|
|
